прошёл всего день как его не стало. его больше нет и это самая страшная моя потеря. он был не просто котом или домашним любимцем, для меня он был самим близким существом на свете. нас всегда забавляет, когда питомцы похожи на хозяев внешне, я никогда не могла понять на кого похож мой кот, с таким его пепельно-кофейным окрасом и бирюзовыми глазами, он не мог быть похож на человека. сейчас я понимаю, что мы были очень похожи, похожи внутренне — с оскалом к чужакам, отдавать всю любовь только самым-самым, накрепко привязываться, принимать всё близко к сердцу, бороться за справедливость самыми дикими истошными воплями, привлекать к себе внимание, пока не получим своё. его называли диким, меня социофобом, хотя всё скорее наоборот, если здесь есть хоть какая-то разница. я не боялась одиночества, потому что со мной всегда был он. спасая от печали, от людей, от скуки, от себя самой. моей тихой гаванью всегда был он, даже когда родителям пришлось оставить меня на три года, каждый день со мной был он. каждый раз, засыпая вне дома, я скучала по его мягкой шёрстке, по сопящему носику, по лапкам, сложенным на меня, как на подушку. мысль, что он мог прожить дольше, не отпускает меня. чувство вины, что позволила его лечить. лечить. конечно только из желания долгой и лучшей для него жизни. но осознавать, что этого могло не произойти так скоро..и как ему было тяжело в последние 12 дней жизни. он самый лучший, он лучше и сильнее нас, он понимал, что уйдёт, пока я отрицала любую подобную мысль. накануне случившегося, он ни с того, ни с сего залез ко мне на руки, хотя чувствовал себя отвратительно и избегал нашего внимания. папа говорит, что он со мной прощался. я взяла его с собой спать, уснула вместе с ним и только с утра я поняла, что он не спал всю ночь, он терпел и ждал, пока я проснусь, терпел из последних сил, которые у него вообще могли остаться. я успела позвать родителей, прежде, чем всё случилось, но мы уже не смогли ничего сделать.
я не могу перестать думать об этом, я не могу перестать думать о нём. что бы я ни делала, чтобы отвлечься, занять себя, мысли возвращаются к тому, с чем я не в силах смириться. я не могла уснуть, я хотела проснуться от этого кошмара. я не могла уснуть и, обливаясь слезами, зажгла свечу и у меня вышло что-то среднее между медитацией, молитвой и прощанием. я рассказала ему всё, что скопилось за день бесконечного потока мыслей о нём, попросила прощения и попросила приходить ко мне во снах. и он пришёл, живой и здоровый, будто нам вернули его с кремации со словами, мол вышло недоразумение, он в порядке. это был чудесный сон. чудесный, но такой жестокий.
я рада, что последнее, что он видел - это мы все, рядом с ним, любящие его всем сердцем. я говорю, что рада, но это просто выражение такое, вряд ли что-то сможет меня сейчас обрадовать. я всё ещё оборачиваюсь на каждый шорох, по привычке ожидая увидеть его. моё сердце сейчас сродни чёрной дыре, в совершенно астрономическом его понимании. оно светило так ярко, пока он был со мной, а теперь, сколько бы света оно ни поглощало, ничто не может заставить его засветиться.
я знаю, что рано или поздно, жизнь вернётся в своё русло, что высохнут слёзы и спать я буду спокойней. но ничто, никто, ничем и никогда не заменит мне моего родного, там где образовалась огромная дыра будет место только для вечной любви и воспоминаний.
я не могу перестать думать об этом, я не могу перестать думать о нём. что бы я ни делала, чтобы отвлечься, занять себя, мысли возвращаются к тому, с чем я не в силах смириться. я не могла уснуть, я хотела проснуться от этого кошмара. я не могла уснуть и, обливаясь слезами, зажгла свечу и у меня вышло что-то среднее между медитацией, молитвой и прощанием. я рассказала ему всё, что скопилось за день бесконечного потока мыслей о нём, попросила прощения и попросила приходить ко мне во снах. и он пришёл, живой и здоровый, будто нам вернули его с кремации со словами, мол вышло недоразумение, он в порядке. это был чудесный сон. чудесный, но такой жестокий.
я рада, что последнее, что он видел - это мы все, рядом с ним, любящие его всем сердцем. я говорю, что рада, но это просто выражение такое, вряд ли что-то сможет меня сейчас обрадовать. я всё ещё оборачиваюсь на каждый шорох, по привычке ожидая увидеть его. моё сердце сейчас сродни чёрной дыре, в совершенно астрономическом его понимании. оно светило так ярко, пока он был со мной, а теперь, сколько бы света оно ни поглощало, ничто не может заставить его засветиться.
я знаю, что рано или поздно, жизнь вернётся в своё русло, что высохнут слёзы и спать я буду спокойней. но ничто, никто, ничем и никогда не заменит мне моего родного, там где образовалась огромная дыра будет место только для вечной любви и воспоминаний.